Пудость на страницах истории

Земли, на которых расположено Пудостьское сельское поселение, издавна входили в состав Водской пятины владений Господина Великий Новгород.

Коренными жителями пудостьской земли в древности были представители угро-финской народности – ижора. По всей видимости именно из их языка пришло в наши дни название поселка Пудость. По крайней мере большинство исследователей топонимики уверенно выводят имя поселка от слова «пудас», утверждая, что в древнерусском языке оно обозначало «поток».

В период освоения плодородных земель Ижорского плато угро-финскими народностями сюда постепенно распространяются и славянские племена, положившие начало основанию ряда населённых пунктов в бассейне реки Ижоры. Коренные народы этого края всегда были верными спутниками Великого Новгорода.

Согласно русским летописям ижорцы и вожане с XII века неоднократно выступали вместе с новгородцами в военных столкновениях со шведами и ливонскими рыцарями. Они принимали активное участие и в знаменитой Невской битве в 1240 году, и в охране южных рубежей Балтийского моря.

«…А бой бысть на Жабце поле»

В середине XIV века на земле Пудостьского края состоялось крупное военное сражение эпохи средневековья, имевшее большое стратегическое и тактическое значение. В 1348 году шведский король Магнус VIII Эрикссон в нарушение условий Ореховецкого мира предпринял «крестовый поход» против Новгородской земли. Но главной целью, конечно, был захват Приневского края и южного побережья Балтийского моря.

На первых порах удача сопутствовала шведским войскам. Они даже захватили крепость Орехов (древняя русская крепость на Ореховом острове в истоке реки Невы, напротив г.Шлиссельбург). Однако вскоре Магнус с основными силами вернулся в Швецию.

В захваченном Орехове остался шведский гарнизон предположительно из 800 человек. Новгородцы сравнительно легко отбили крепость и, изгнав шведов из Корельской земли, перешли к активным наступательным действиям на вражеской территории.

Значительным событием этой войны стала битва 23 июля на Жабце поле (в Академическом и Голицынском списках Новгородской Четвёртой летописи – Жабче поле), в ходе которой шведскому войску было нанесено тяжелое поражение.

Как свидетельствует новгородский летописец: «В лето 6856. Магноушъ король свейский приид в Неву и приступи съ всею силою своею подо Орехов, а Ижеру ночалъ крестити в свою вероу, а которыи не крестятся, на тыхъ рать поустил, и на Водь. Новгородци же, слышав то, послаша противу ихъ на Воцкую землю Онцифора Лоукиниича, Якова Хотова, Михайлу Фефилатова, а с ними 400 рати. Избиша немец 500 в канон святых Бориса и Глеба, а иныхъ изнимаша. А новгородцевъ 3 человека оубиша. А бой бысть на Жабце поле».

Такое фантастическое соотношение потерь – 3 новгородца на 500 сраженных шведов! – большинство историков объясняет тем, что в бою с захватчиками участвовало волостное ополчение из местных жителей – ижорцев и вожан. Однако, летописец к новгородцам их не причисляет и цифры потерь ополченцев не указывает.

Символично, что битва, остановившая четвертый крестовый поход на Русь, произошла в канун святых Бориса и Глеба.

Ведь по свидетельству летописей и преданий, именно святые страстотерпцы Борис и Глеб благословили в 1240 году князя Александра Ярославича Невского дать отпор вторгнувшимся шведским захватчикам. Спустя столетие они вновь помогли русским, ижорским и вожанским воинам защитить родную землю.

Загадки Пудостьской земли

Долгое время историки и краеведы не могли определить, где же находится «Жабце поле». К сожалению, этот топоним в других летописях того времени не упоминается. А близкое по звучанию названия – деревня Жабенцо (расположенное в Кипенском погосте наряду с д. Жабино) едва ли имеет отношение к искомому пункту.

Раскрыть тайну помогли шведские писцовые книгах Ижорской земли, составленных в период оккупации края в 1618-23 годах. Первой среди пунктов Дягиленского погоста Копорского лена упоминается Sabtzapola Odhe, в названии которой легко опознается летописное Жабце Поле. За ней следуют Skuaritz (Скворицы), Staissa (Тайцы), Pudost (Пудость), Tuganiz (Туганицы), Porschouo (Пурсково, Пурская) – деревни, сохранившиеся до наших дней.

Как пишет историк, археолог, старший научный сотрудник Музея-усадьбы Н.К. Рериха И.В.Стасюк, «именно порядок перечисления компактно расположенных пунктов, первым среди которых упомянуто Жабце Поле, дает ключ к его локализации. Пункты называются с северо-запада на юго-восток до Пудости включительно, то есть вниз по течению реки Ижоры. Затем следуют расположенные западнее Туганицы, несколько нелокализованных пунктов, потом Хотчино, Колпаница, Парица, Ляпы и Тяглино.

Общий порядок движения с севера на юг неизменен, несмотря на «зигзагообразное» чередование запада и востока. К сожалению, мы не располагаем сведениями о методике работы шведских писцов – составителей Jordebockerna. Возможно, деревни перечислены в порядке их посещения и фиксируют местные дороги первой четверти XVII века. В любом случае, чередование Жабце Поле – Скворицы – Тайцы – Пудость указывает на то, что первый пункт надо искать западнее или северо-западнее Сквориц, в северо-западном «углу» Дягиленского погоста.

На компилятивной карте Бергенгейма, составленной в 1827 году по материалам шведских межевых карт XVII в. и отражающей состояние местности в 1676 году, северо-западнее Сквориц указана деревня (или местность) Samsapala – искаженное название искомого пункта. На шведской карте Ингрии Андерсина и Белинга (1704 год) отмечена деревня Sampsa. На карте Ижорской земли Адриана Шхонебека, составленной в 1705 г. фигурирует д. Пала.

Следующее проявление топонима – карта Шмита 1770 г., где деревня отмечена под узнаваемым именем Шалшаполе. Затем она под двойным названием Пелле (Шамшапила) зафиксирована съемкой Шуберта 1829 г. Военно-топографические карты Петербургской губернии 1860-х годов фиксируют на этом месте деревню Пелли и Пелеля, карты окрестностей Ленинграда 1920-х годов – д. Пелля. Эстонская карта Ингрии 1925 года фиксирует название Sampsanpal. Под названием Пелля (Пелли) искомая деревня известна на разных картах Ленинградской области тридцатых – пятидесятых годов XX века.

По сообщению Р. Руотси, в этнографическое время данное название относится к агломерации деревень в верховьях Ижоры. Таким образом, для периода XVII – XX вв. целесообразно говорить уже не о конкретном пункте, а о местности Sampsanpala.

Согласно данным лингвистики, подобная трансформация топонима не противоречит лингвистической ситуации в Ингерманландии XVII – XX вв. По этнографическим данным, собирательный ойконим Samsapala, который можно перевести как Самсонова гарь, относится к группе деревень, расположенных в ближайших окрестностях Терволово, в том числе Пелли, собственно Терволово, Хюттелево, Ряхмози и др., большей частью вошедших ныне в состав поселка. Но, если лингвистическая эволюция названия еще требует дополнительного изучения, то локализация летописного Жабце Поле в районе Терволово сомнений не вызывает».

Отсюда И.В.Стасюк делает вывод, что «искомая местность расположена на территории современного пос. Терволово в северо-западном углу Гатчинского района, на границе с Ломоносовским районом Ленинградской области. Есть все основания утверждать, что именно здесь 28 июля 1348 года произошла историческая битва между посланными «на ижеру и водь» войсками Магнуса Эрикссона и новгородскими дружинами под командованием будущего посадника Онцифора Лукинича, бояр Якова Хотова и Михаила Фефилатова».

В 2010 году, в память о ратном подвиге новгородцев, вожан, ижоры, на окраине Терволово был установлен памятник. Каждый год в последнее воскресенье июня в Терволово проводятся военно-исторические реконструкции легендарного сражения защитников нашей земли со шведами.

Эпоха империй

После неудачной Ливонской войны и гражданских войн периода «Смутного времени» Россия была вынуждена уступить этот края по Столбовскому договору Швеции. Почти целое столетие Пудостьский край, как и вся бывшая Ижорская земля, находился под шведской оккупацией. Всей этой территории был дан статус особой шведской провинции, получивший название – Ингерманландия.

Из-за религиозных притеснений и всевозможных повинностей уже вскоре началось массовое переселение и бегство православных жителей края за пределы шведской провинции, ближе к Новгороду. Многие деревни почти полностью опустели. В связи с этим шведская администрация переселяет в Ингерманландию из соседней финской провинции Саво множество финских семей.

Савокоты довольно быстро начинают освоение заброшенных земель. Новые небольшие поселения они основывают на месте опустивших и обезлюдивших деревень в районе современного посёлка Пудость.

В 1624 году значительную часть Дягиленского погоста, включающего пудостьские земли, король Густав II Адольф пожаловал видному шведскому государственному деятелю Габриэлю Густавсону Оксеншерне. С большим размахом он приступает к благоустройству своего главного поместья – Скворицкой мызы, рядом с деревней Пудость. На реке Ижоре он возводит первую в этих местах водяную мельницу.

В начале XVIII века Петр Великий освободил захваченные шведами русские земли. Многие бывшие шведские поместья за годы боевых действий были сожжены или полностью разорены. Однако, Скворицкой мызе посчастливилось избежать этой участи и в 1704 году она была пожалована Петром I герою Северной войны, первому обер-коменданту Санкт-Петербурга Роману (Роберту) Виллимовичу Брюсу.

Скворицкая усадьба Брюса располагалась по соседству с деревней Новые Скворицы и поэтому в ряде документов она упоминается как Новоскворицкая мыза. В эпоху правления Империей дочери Петра I Елизаветы Петровны, усадьба получает свое новое наименование – «Елизаветгофская», в честь государыни императрицы. В 1765 году Екатерина II выкупает Скворицкую мызу для своего фаворита, графа Григория Григорьевича Орлова. В том же году императрица жалует Орлову гатчинские, скворицкие, ропшинские, кипенские и другие земли в «вечное и потомственное владение».

В 1766 году граф Орлов начал строительство Гатчинской мызы. Для возведения дворца был приглашен известный итальянский зодчий Антонио Ринальди.

Материалом для строительства послужил местный пудостьский известняк, который добывался в каменоломнях в районе деревень Пудость, Пурсково и Новые Скворицы.

Благодаря отменным цветовым и прочностным свойствам пудостский камень широко использовался для постройки и облицовки многих строений в Санкт-Петербурге, Гатчине, Павловске и Царском селе. Например, для облицовки колонн и стен Казанского собора в Петербурге, а также уже упомянутого Гатчинского дворца. В 1783 году после смерти Г.Г.Орлова Екатерина II выкупила у его братьев Гатчинскую мызу и, присоединив к ней Староскворицкую и Новоскворицкую мызы, подарила наследнику, великому князю Павлу Петровичу.

Усадьба Штакеншнейдера живет надеждой

С именем императора Павла I теснейшим образом связана такая достопримечательность края, как мельница Иоганна Штакеншнейдера.

Выше отмечалось, что мукомольная мельница на реке Ижоре, в пяти верстах от нынешней Гатчины, появилась еще в период шведской оккупации. В период, когда эти земли принадлежали Павлу Петровичу, арендатором мельницы Иоганн Штакеншнейдер – отец известного зодчего Андрея Штакеншнейдера.

В 1791 году на месте прежней деревянной мельницы была построена новая каменная «о двух жерновах». С этого же времени с Иоганном Штакеншнейдером был заключен контракт на арендное содержание мельницы сроком на 10 лет и платой по двести рублей в год.

Ещё будучи наследником Павел I любил совершать прогулки в окрестностях Гатчинской мызы и часто останавливался на отдых у мельника Иоганна Штакеншнейдера. По всей видимости именно романтический вид построенного на немецкий манер мельничного здания, гостеприимство хозяев, уют и покой этого места и стали причиной сближения двух, казалось бы, совершенно разных людей: императора и мельника.

Неслучайно здесь в 1798 году началось строительство каменного господского дома, положившему начало образованию усадьбы «Мызы Ивановки», которая первоначально называлась «Иоганнесрухе» (с немецкого «Отдых, или покой, Иоганна») и зарождению многочисленных легенд, связанных с именем Павла I.

В 1797 году уже императорским указом Иоганну Штакеншнейдеру жалуется в потомственное владение Гатчинская мельница с приписанными к ней деревнями с общим количеством земли 1660 квадратных саженей. В этом же документе было предписано, что «для жительства ему, Штакеншнейдеру, всемилостивейше повелено вместо теперешнего собственного его деревянного строения на том же мести и одинаковой величины построить каменный дом». С этого времени мельник становится владельцем обширного земельного участка прилегающего к мельнице и хозяином небольшого поместья.

В 1798 году в Гатчинском городовом правлении был заключен договор, по которому Штакеншнейдер обязывался на средства даруемые казной, построить при мельнице для проживания своей семьи каменный дом. Согласно смете, сумма на возведение дома составляла 3684 рубля 80 копеек.

«Постройка проводилась по утвержденному плану под наблюдением за добросовестностью ея возведения каменных дел мастера, - сообщается в старинном документе, - стены строения снаружи были гладко обтесаны, а внутри выштукатурены, печи построены изразцовые, а крыша покрыта черепицею».

Уже к августу 1798 года дом был построен. К договору о возведении постройки была приложена записка Иоганна Штакеншнейдера в том, что «выстроенным по всевысочайшему Государя Императора для жительства моего каменным домом остался доволен и никакой претензии чинить не буду».

Благодаря тому, что государь неоднократно бывал в доме у Штакеншнейдера, за этой оригинальной архитектуры постройкой впоследствии закрепилось название Охотничьего домика императора Павла I. Под таким названием он фигурирует в ряде исторических публикаций и в воспоминаниях современников. Заброшенный домик интересовал и знаменитого поэта Игоря Северянина, жившего несколько летних сезонов на даче, расположенной по соседству с Гатчинской мельницей.

Гатчинская мельница сохранилась до настоящего времени. Уже внешний облик здания с его толстыми стенами из пудостского камня и красного кирпича, прорезанными маленькими редкими окнами заставляют отнести его к 18 столетию. Датировка эта подтверждается еще и тем, что по воспоминаниям бывшего арендатора мельницы, в начале ХХ века во время переделки её крыши бал обнаружен «камень с датой 179.»

А от дома Штакеншнейдеров остались только руины. Однако есть надежда, что найдутся инвесторы, которые восстановят былую красоту этой усадьбы и создадут на ее основе современный гостинично-культурный комплекс.

Зодчий высокого вкуса и мастерства

Жители Пудостьского края по праву гордятся своим знаменитым земляком, архитектором Андреем Ивановичем Штакеншнейдером.

Будущий зодчий родился 6 марта 1802 года в усадьбе своего отца, впоследствии получившей название «Мыза Ивановка» и был крещен в Гатчинской лютеранской церкви под именем Генрих. Мальчик получил хорошее домашнее образование и рано проявил стремление к изобразительному искусству, он прекрасно рисовал и очень любил возводить из местного известняка миниатюрные крепостные сооружения, замки и дворцы.

В 1815 году он поступил учиться на архитектурное отделение императорской Академии художеств. Поскольку семья числилась иностранной, Иоганну Штакеншнейдеру приходилось платить за обучение сына. Юноша с отличием закончил Академию художеств после пятилетнего курса обучения. Андрей Штакеншнейдер сразу же был приглашен на службу в чертежную мастерскую «Комитета строений и гидравлических работ».

В 1825 году он перешел на работу в «Комиссию о построении Исаакиевского собора» и определяется на службу к Огюсту Монферану на должность «рисовальщика по архитектуре». Талантливый зодчий, строитель знаменитого собора заметил в юном ученике незаурядные творческие способности. Этот период времени стал хорошей практической школой для молодого Андрея Штакеншнейдера.

Начало его деятельности в качестве архитектора, было положено в 1830-1833 годах удачным исполнением заказа графа А.Х. Бенкендорфа - перестройкой его имения Фалль (в переводе с немецкого - водопад) в Эстонии недалеко от Ревеля (ныне Таллинна), в модном тогда готическом стиле. Первым творением тогда еще малоизвестного зодчего был восхищен и дважды побывавший здесь император Николай I.

С этого же времени архитектор был определен ко Двору великого князя Михаила Павловича и производит работы на Каменном острове в Петербурге.

К выдающимся постройкам архитектора относится здание Мариинского дворца в Петербурге, предназначенное первоначально, для дочери Николая I - Марии Николаевны. В строительстве Мариинского дворца он применил немало технических новшеств: металлические конструкции, своды облегченных типов, штукатурку по металлической сетке - отдаленный прототип железобетона. Незаурядный талант архитектор проявился и в том и в том, с каким совершенством исполнена отделка его интерьера и как умело «вписал» он дворец в общее пространство площади.

Штакеншнейдера по праву можно назвать самым продуктивным русским архитектором середины позапрошлого столетия. Великолепные сооружения по его проектам были построены в окрестностях Петербурга – Стрельне, Гостилицах, Знаменке, Михайловке и Сергеевке. В южной части Петергофского дворцово-паркового ансамбля им были созданы Ольгин и Царицын павильоны, Бельведер и другие очаровательные постройки, которые современники называли «оазисом вкуса и роскоши».

А.И. Штакеншнейдер принимал участие и в реконструкции ряда фонтанов и зданий Нижнего парка в Петергофе. Он был автором дворца построенного для князей Белосельских-Белозерских у Аничкова моста, Николаевского дворца, Новомихайловского дворца. Работал он и в зданиях Зимнего дворца, Малого и Старого Эрмитажа, создав здесь несколько интерьеров, среди которых особенно впечатляет Павильонный зал.

Довольно удачно складывалась и личная жизнь Андрея Ивановича. Он был женат на Марии Федоровне Холчинской. В 1836 году у молодой четы появился первенец - дочь Елена, оставившая яркие дневниковые воспоминания о семейной жизни. Впоследствии она стала основной наследницей родового поместья «Мыза Ивановка». Всего же в семье архитектора было восемь детей.

Последние годы Штакеншнейдер провел в родовой усадьбе в Ивановке. Живописно расположенное на берегу реки небольшое поместье он постоянно благоустраивал, а в середине Х1Х века, по авторскому проекту, рядом с мельницей построил новый господский дом, весьма оригинальной архитектуры, украшенной затейливой резьбой. Этот причудливый особняк, удачно вписывающий в окружающую среду впоследствии, по цвету окраски стен, стал называться Розовой дачей.

Победный «Январский гром»

Старинная усадьба «Мыза Ивановка» благополучно пережила послереволюционную эпоху и период Великой Отечественной войны. В 1930-х годах здесь некоторое время базировалась станция юных техников и спортивный клуб Красногвардейского (Гатчинского) района.

Осенью 1941 года территория Гатчинского района на два с половиной долгих года была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. В бывшем доме А.И. Штакеншнейдера расквартировались немецкие солдаты и офицеры.

В январе 1944 года, в ходе Красносельско-Ропшинской наступательной операции, войска Ленинградского фронта отбросили фашистов на расстояние 60-100 км от Ленинграда. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 января 1944 года Красногвардейску было возвращено историческое наименование - Гатчина, с этого момента район стал называться Гатчинским.

Символично, что свободу пудостьскому краю принесли солдаты и офицеры 291-й стрелковой дивизии, боевой путь которой начинался именно на Гатчинской земле. Дивизия была сформирована 15 августа 1941 года и в конце августа – начале сентября стойко обороняла западные рубежи Ленинградского фронта в районе Красного Села – Дудергофа – Таиц – Пудости. Спустя два года ее воины вновь вернулись на этот рубеж и нанесли фашистам сокрушительный удар.

В ходе операции, получившей название «Январский гром», 291-я стрелковая дивизия 26-27 января 1944 года освободили от захватчиков Красное Село, Русско-Высоцкое, Скворицы, Пудость, Большое и Малое Рейзино, Парицы, Гатчину и многие другие населенные пункты Ленинградской области.

За штурм и овладение городом Красное Село и успешное развитие наступательных действий дивизия была награждена орденом «Красное Знамя». Кроме того, приказом Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина, за умелые боевые действия по прорыву сильно укрепленной обороны противника под Ленинградом и за взятие города Гатчина дивизии было присвоено наименование «Гатчинской».

В память о подвиге советских воинов в дер.Скворицы установлен мемориал со словами: «Здесь 9 сентября 1941 года, защищая подступы к Ленинграду, стояли насмерть ополченцы – студенты ленинградского физкультурного техникума. На этом рубеже 22 января 1944 года воины 291-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта вели упорные бои за освобождение Гатчины». Сейчас, по инициативе пудостьской молодежи, подготовлен проект благоустройства мемориального комплекса.

При подготовке раздела использовались материалы сайта http://history-gatchina.ru/land/pudost/index.htm