Новости Сертолово

Михаил Решетников: «Мог ли я не поехать в ЛНР?»

Сертоловские студенты, обучающиеся в Восточно­-Европейском институте психоанализа попросили рассказать о ректоре института Михаиле Михайловиче Решетникове.

Российский врач, психолог и психоаналитик, доктор психологических наук (1991), кандидат медицинских наук (1983), профессор (1993), заслуженный деятель науки РФ (2010), с 1991 года ректор Восточно-Европейского института психоанализа (Санкт-Петербург), почётный профессор Венского университета им. Зигмунда Фрейда (2007) Михаил Решетников имеет богатую библиографию и является человеком интересной судьбы. Сертоловская газета «Петербургский рубеж» опубликовала отрывок из его «Репортажа с малой родины» о малой родине, исторической правде и поездке в ЛНР.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О БУДУЩЕМ

– Когда, не извещая коллег, я поехал в ЛНР, вслед понеслись несколько сообщений. Кто­то посчитал необходимым написать что-то доброе, другие просто констатировали: «Благородно, но глупо»; или выражали непонимание: «Зачем? У тебя же и так всё есть?».

У меня было не всё. Не было опыта общения с соотечественниками, которые восемь лет жили под непрерывными обстрелами, но выстояли. А теперь он у меня есть. Но это только самый первый опыт – специальные исследования и самая напряжённая работа ещё впереди. В том числе работа нашего психологического сообщества.

Сделаю маленькое отступление. Ещё в 1980­х в соответствии с оборонными задачами МО СССР мне довелось поработать с рядом чрезвычайно значимых для военной психологии ситуаций. Это были две командировки на Афганскую войну в период наиболее активных боевых действий. Потом – в Армению после Спитакского землетрясения 1988 года, когда в один день погибли около 100 000 человек (модель подземного ядерного взрыва). Затем было крушение двух пассажирских поездов под Уфой в 1989 в результате взрыва газа, скопившегося в низменной местности после утечки из повреждённой газовой магистрали. Вагоны разбросало на десятки метров, погибли 645 человек, из них 181 ребёнок, и ещё 623 получили ранения и ожоги. Это была модель ядерного взрыва в атмосфере. Подробно изучались также последствия аварии на ЧАЭС (1986), которая была реальной моделью применения «грязной бомбы», не так давно ставшей актуальной проблемой. Это был уникальный опыт по изучению психических травм и ПТСР.

Сейчас ни у меня, ни у кого-то другого в современной российской психологии нет опыта работы с последствиями многолетней психической травмы, к тому же нанесённой враждебной и при этом — той же этнической группой. Травмой, сопровождавшейся многолетней блокадой, унижениями, пытками, убийствами, терактами и обстрелами жилых кварталов, запретом права говорить на родном языке, а на последнем этапе, который был предотвращён СВО, планировалась зачистка огромных территорий от всех русскоговорящих, а фактически — их физическое уничтожение. Изучение последствий всего этого и разработка программы реабилитации всех возрастных групп, которым удалось это пережить, ещё только предстоит.

Когда массовая психическая травма является результатом какой-либо экологической или даже техногенной катастрофы, обычно она претерпевает специфические трансформации и, независимо от того, верят ли пострадавшие в Бога или нет, такая травма чаще всего интерпретируется как посланное Господом испытание. Его нужно пережить. И постепенно травматические переживания проходят как бы в «автономном режиме» в течение 3–5 лет.

Травма, нанесённая враждебной группой, провоцирует и запускает качественно иные психологические механизмы, наиболее существенными из которых является проекция и проективная идентификация. В наиболее примитивном виде этот психологический феномен выражается формулой: «Это не я ненавижу и преследую Х, это он ненавидит и преследует меня». И такой «сдвиг» в оценках подобных ситуаций может растягиваться на десятилетия и даже столетия. Примеров подобного рода среди родственных и, что не менее существенно, живущих по соседству народов множество: арабы и евреи, армяне и азербайджанцы, англичане и ирландцы, итальянцы и каталонцы, казахи и уйгуры, таджики и узбеки и множество других.

Добавим, что негативное развитие всех этих (почти паранойяльных) массовых процессов катализируется «психологией малых различий» (или «нарциссизмом малых различий»). Суть этой психологической феноменологии можно сформулировать так: «Если кто­то почти такой же, как я, — по истории, по языку, по традициям, культуре, обычаям и т.д., но немного отличается – это как бы шарж на меня». Естественно, шарж на себя (любимого!) неприятен и вызывает неудовольствие, а в сочетании с массовой травмой, нанесённой враждебной группой, это может стать источником непримиримой вражды на неопределённый срок.

Есть ещё один существенный психологический фактор, о котором нужно упомянуть, – «передача следующему поколению». Как было обосновано в исследованиях после Второй мировой войны, дети выживших в вооружённых и межнациональных конфликтах формируют специфическую память и специфическое отношение к трагическим событиям в истории их предков, свидетелями которых они не были и быть не могли. В итоге одной из психологических задач следующих поколений является сохранение памяти о травме предков и отреагировании на неё. Варианты могут быть самыми различными: от оплакивания своих павших до самых трагических вариантов индивидуальной и коллективной мести. Сколько-нибудь цивилизованное разрешение таких ситуаций предполагает мощные и последовательные усилия.

Приведу ещё один психологический феномен: в сфере наследственных связей ничего не забывается. Я никогда не забываю, что мои отец и мать были участниками Великой Отечественной войны, оба офицеры СМЕРШ, оба коммунисты. Отец и мать — это самые первые фигуры идентификации любой личности, переносчики языка и культуры, традиций и принципов. Но точно так же нужно признавать и понимать, что потомки наших противников являются носителями иных («вложенных» в них) родительских образов.

ПРОШЛОЕ

Есть ещё две причины моей поездки. Во-первых, меня учили, что и счастливые, и тяжёлые, и даже лихие времена нужно проживать со своим народом. Поэтому обращение Президента РФ по поводу оказания максимальной помощи россиянам на вновь обретённых территориях – для меня руководство к действию. А во-вторых, ЛНР – это моя малая родина.

Я родился в селе Успенка Лутугинского района недалеко от Луганска (в то время Ворошиловграда). А моя юность прошла в легендарном Красно­доне, где во время Великой Отечественной войны в оккупированном фашистами городе была создана подпольная организация «Молодая гвардия».

В ночь на 29 сентября 1942 года недалеко от центральной площади гитлеровцы закопали живыми в землю 32 шахтёра-коммуниста, которые отказались добывать уголь для захватчиков. Об этом зверстве, естественно, знал весь маленький шахтёрский городок. Несколько юношей и девушек поклялись отомстить фашистам за мученическую смерть шахтёров-героев и создали комсомольское подполье. А потом число членов организации постоянно росло.

Кем были молодогвардейцы? Недавние выпускники школ, юноши и девушки 17­19 лет. Они успели не так много сделать для нашей Победы. Распространяли листовки с текстами советского информбюро, вывешивали красные флаги на майские праздники, помогли бежать из плена группе красноармейцев, сожгли биржу с документами жителей на угон в Германию. Кто­то предал. Их арестовали и подвергли нечеловеческим пыткам: загоняли иголки под ногти, отрезали уши, вырезали на теле звёзды, жгли калёным железом, пытали. Но они не сломались, и тогда разъярённые их стойкостью фашисты и их прихвостни-полицаи (из местных) живыми сбросили их в шурф шахты №5, который стал их общей могилой. Если кто не знает, шурф — это вертикальная шахтная выработка метров 4–5 в диаметре и глубиной 20–30 метров. Как рассказывали свидетели, ещё несколько дней из шурфа доносились стоны умирающих.

Когда моё поколение училось в школе, программами по русской литературе во всех школах СССР предусматривалось изучение романа Александра Фадеева «Молодая гвардия», который был написан в 1946 году. Большинство главных героев романа: Олег Кошевой, Ульяна Громова, Любовь Шевцова, Иван Земнухов, Сергей Тюленин и другие – это реально существовавшие люди, которым за их мужество и героизм уже в 1943 году были присвоены посмертно звания Героев Советского Союза.

Книга переиздавалась более 250 раз, а её общий тираж, включая переводы практически на все ведущие языки мира, составил более 26 миллионов экземпляров. В 1948 году по этой книге выдающийся советский режиссёр Сергей Герасимов снял фильм, который смотрели все школьники страны, да и не только школьники. Краснодонцы – почти ежегодно на огромном экране прямо на городской площади. Это действительно бессмертная классика советского кино.

О Краснодоне и о подвиге молодогвардейцев знала вся страна. Мне посчастливилось учиться в той же школе и даже у тех же учителей, которые до войны учили молодогвардейцев. И мы не «проходили» роман, мы жили в нём. В некотором роде наше детство и юность было продолжением романа, и мы все были немного молодогвардейцами.

Да и как могло быть иначе? Мать командира «Молодой гвардии» Героя Советского Союза Ивана Туркенича жила со мной на одной улице, напротив дома моих родителей. Мать комиссара «Молодой гвардии» Героя Советского союза Олега Кошевого жила на соседней улице, а позднее – в одном доме с нами. Сестра Героя Советского Союза Сергея Тюленина работала секретарём у моего отца. Один из немногих оставшихся в живых молодогвардейцев Радик Юркин часто бывал у нас дома, а с его сыном Юрой Юркиным мы учились в параллельных классах и играли вместе в школьном оркестре – я на трубе, а он на кларнете. В школе были именные классы и парты Олега Кошевого и Ивана Земнухова, право сидеть за которыми предоставлялось самым достойным ученикам. Эти парты снова восстановлены и стоят в тех же классах и сейчас, такие же старые, как были до войны.

Благодаря подвигу «Молодой гвардии» город быстро рос и преображался. К нам приезжали практически все выдающиеся артисты, космонавты, столичные театры и зарубежные делегации из всех стран мира.

12 сентября 1954 года я вместе с родителями ходил на открытие в Краснодоне теперь уже всемирно известного памятника молодогвардейцам. У подножия этого памятника меня принимали в пионеры и там же вручали комсомольский билет. На все государственные праздники мы несли там почётную вахту и возлагали цветы к памятнику и к могиле шахтёров, которая была поблизости у входа в городской парк.

В 1958 году был торжественно открыт Дворец культуры имени «Молодой гвардии», который мог бы украсить любой столичный город. Там была уникальная картинная галерея, прекрасная библиотека, спортивные залы, волейбольные и баскетбольные площадки, музыкальная школа и красивейший концертный зал почти на 600 мест.

В 1960 году я, десятилетний, был в этом зале на открытом суде над бывшими полицаями, которые долго скрывались от возмездия. Все они были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведён в исполнение в тот же день рядом с городским рынком при огромном скоплении народа. В силу возраста и малого роста увидеть мне ничего не удалось, но я слышал, как голосили эти предатели и просили: «Не убивайте! Простите, земляки!». Не простили.

Я не раз приезжал на мою малую родину. Последний раз около десяти лет назад, когда её пытались «переделать» в Украину. Видел заброшенную могилу героев-шахтёров с погасшим Вечным огнём, мусорную свалку у шурфа шахты №5, заброшенный город с тёмными окнами и опустевшими домами. Тронуть памятник молодогвардейцам и дом-музей Олега Кошевого новые «хозяева жизни» не решились.

Мог ли я не поехать туда сейчас?

НАСТОЯЩЕЕ

По дороге в ЛНР я встретил много людей. Хороших людей. Некоторые запомнились особенно. Девушка Таня в придорожном мотеле, около тридцати лет. Добровольцами ушли два младших брата. Вначале средний, а потом старший сказал, что одного его не отпустит. Самый младший пока дома, ещё нет восемнадцати, но тоже пойдёт. Не плачет, говорит: «Горжусь своими пацанами. И молюсь». На свои деньги вместе с мужем строят часовенку рядом с мотелем, чтобы молиться, — церковь далековато. В другом придорожном кафе встретил две семейные пары, разговорились. Братья. Один председатель местного отделения КПРФ, 32 года. Отмечали два года свадьбы младшего брата, ему 23 года. А потом оба — тоже в военкомат.

На въезде в ЛНР блокпосты и надолбы. Границы нет, но документы и машины проверяют у всех. Очередь машин часов на 4–5 как минимум. Въехали в Краснодон. Город пока, мягко говоря, неухоженный. Как у нас было в 1990­х. Но потом походил по памятным местам и поразился: в первую очередь мои земляки занялись восстановлением самого дорогого – памяти.

У шурфа шахты №5 поражающий своей мощью обелиск и надпись на терриконе. Не все знают, что такое террикон, — это такая гора из извлекаемой из шахт породы, некоторые не меньше египетских пирамид. Это лучше видеть, чем рассказывать. Могила героев-шахтёров ухоженная, Вечный огонь горит. В школу охранники из Тюмени меня не пустили, несмотря на удостоверение полковника и ветерана войны – без заявки нельзя, теракты ещё случаются.

У памятника молодогвардейцам чистота и порядок. А за памятником появился храм. В центре города на постаменте снова стоит танк, который был снят, отремонтирован и повоевал. Восстановлена и надпись на постаменте: «Эта боевая машина – памятник гражданскому подвигу краснодонцев, передавших в годы Великой Отечественной войны свои личные сбережения на строительство танковой колонны «Молодая гвардия».

Наша семья переехала в Краснодон в 1954. Маленький шахтёрский городок, жителей, насколько помню, было тысяч тридцать-сорок. Жили бедно. Отец был военным, но тоже не шиковали – корочка чёрного хлеба, политая подсолнечным маслом и слегка посыпанная сахаром, была самым вкусным пирожным. Думаю, до войны там жили не богаче. И эти люди собрали деньги на танковую колонну! Читал, и стало стыдно. Может быть, стоило бы задуматься и нам – жителям современных мегаполисов?

Неужели непонятно, что происходит? Столкновения с НАТО, может быть, и не будет, а объединённая армия из «некоторых» стран НАТО на Украине уже формируется, и это надолго. Свихнувшаяся в предсмертной агонии политическая верхушка «коллективного Запада» не допускает мысли о проигрыше и не понимает, что все равно сгинет, поэтому будет идти до последнего. А нам тоже свернуть нельзя, иначе не будет России и русского мира.

На выезде из Краснодона ещё один танк на постаменте, весь в венках и живых цветах. Оказалось, тоже снимали с постамента, молодой парень отремонтировал и запустил мотор, нашлись и снаряды. На помощь пришёл отец-танкист, которому тоже довелось послужить. Оба погибли. Поэтому и венки, и цветы.

По Афганистану помню, что на войне продолжается обычная жизнь, празднуются дни рождения, государственные праздники, играются свадьбы, бывают и обычные застолья с песнями и танцами без особых поводов. Но это там. А вот вернулся, и как-то нет желания смотреть развесёлые программы наших телеканалов, где актуальные события даже не вспоминаются, словно их нет.

Читал лекции в Луганском государственном педагогическом университете имени Владимира Даля и Луганском государственном медицинском университете имени Святителя Луки, в краснодонском методическом центре для школьных преподавателей и психологов, встречался с учениками 7-10 классов своей родной школы. Аудитории для поточных лекций были переполнены. И думаю, это не моя заслуга – просто наши коллеги-профессора, студенты и школьники соскучились по общению с Большой Россией.

Ещё несколько штрихов. Когда часть верхушки Медицинского государственного университета после образования ЛНР сбежала из Луганска на территорию, подконтрольную Украине, не забыв прихватить всю бухгалтерию и счета, оставшиеся преподаватели несколько месяцев работали вообще без оплаты – нельзя было бросить студентов. Рассказывают об этом без гордости, «просто так было нужно». По мнению школьных психологов, после восьми лет обстрелов и жизни в подвалах практически у каждого второго есть те или иные проявления ПТСР. Говоря об этом, они не стали делать исключения и для себя.

В магазинах есть всё, снабжение отличное. Жизнь налаживается, хотя ещё много трудностей. Некоторые спрашивали: почему так долго не приходили? Но обиженных не встречал. Говорят: «Ничего страшного. Потерпим. Главное – мы дома, в России».

Вот такие впечатления.

Источник: газета города Сертолово «Петербургский рубеж»